Ein Stein mit dem Schimmer einer Blume
мной был обнаружен небольшой реферат, посвященный Николо Макиавелли.
читать дальшеУбей, не помню, когда его писала, но почитать было любопытно )).
Дуализьм и парадоксы, как раз в моем стиле. Больше всего мне нравится сочетание эпиграфов.
И, похоже, одним постмодернистом в моем списке стало больше.
Делюсь (приятно, что в кои-то веки не нужно ставить значок (с)
:
Крайне вредные и язычески безнравственные
принципы флорентийского секретаря шли
вразрез всему национальному образу мыслей и,
безусловно, действовали на него тлетворно
В. Шлегель
Мы должны быть благодарны Макьявелли и другим
подобным ему писателям, которые в открытую,
ничего не темня, показывали не то, как людям
следовало бы поступать, а то, как они обычно поступают.
Ф. Бэкон
Николо Макиавелли родился в 1469 в Сан Кашано, деревне рядом с городом-государством Флоренция в Италии, в семье адвоката. Его образование дало ему полное знание латинской и итальянской классики. Он родился в шумную эру, в которую Римский Папа мог вести армии, и богатые города — государства Италии падали один за другим в руки иностранной Франции, Испании и Священной Римской империи. Это было время постоянной перемены союзов, наемников, переходивших на сторону соперников без предупреждения, когда власть, просуществовав несколько недель, рушилась и сменялась новой.
М. - автор военно-теоретических трудов, а также идеи о всеобщей воинской обязанности (трактат «О военном искусстве»). В работах «Государь» («Князь», «Монарх») и «Рассуждения на первую декаду Тита Ливия» он рассматривает государство как политическое состояние общества: отношение властвующих и подвластных. Он называет политику «опытной наукой», которая разъясняет прошлое, руководит настоящим и способна прогнозировать будущее.
Итак, с одной стороны, он - блестящий ученый-исследователь, историк («История Флоренции» и мн. др.), политолог и социолог, (сочинения + несколько тыс. отчетов, докл. записок и писем, написанных им за четырнадцать с лишним лет работы в должностях канцлера второй канцелярии Синьории Флорентийской республики и канцлера-секретаря Совета десяти). С другой стороны, он прекрасный писатель, драматург (его «Мандрагора» по праву считается лучшей комедией итальянского Возрождения) и новеллист.
Он появился на государственной службе как секретарь и посол в 1498, был членом Совета, ответственного за дипломатические переговоры и военные дела. Предпринял множество дипломатических миссий ко двору Людовика ХII (Франция), Фердинанда II и к Папскому двору в Риме. Но в 1512 Медичи с помощью Папы Римского восстановили власть во Флоренции, и республика была отменена. Макиавелли, игравший существенную роль в правительстве республики, оказался в опале, в 1513 он был обвинен в заговоре и арестован. Затем был освобожден и удалился в свое поместье около Флоренции, где, несмотря на горячее желание и дальше участвовать в политической жизни страны, оставался до самой смерти и написал трактаты, которые и обеспечили ему место в истории политической философии.
Исторически его принято изображать тонким циником, считающим, что в основе политического поведения лежат выгода и сила, и что в политике следует опираться на силу, а не на мораль, которой можно и пренебречь при наличии благой цели.
Макиавелли поддерживал идею объединения Италии в единое государство, считая, что в этом деле «цель оправдывает средства». Многие неправильно понимают эту фразу, потому что она вырвана из текста: существуют два способа действия для достижения целей - путь закона и путь насилия. Первый способ - это способ человеческий, второй - диких животных. Государи должны уметь пользоваться обоими способами. Не будет же сам народ поступать лишь хорошо, а значит и направляющий их государь для укрепления своей власти должен быть готов к адекватному ответу.
Истолкование макиавеллевской философии постоянно наталкивается на специфические трудности. Вклад Макиавелли в историю мысли поражает уникальностью и, тем не менее, укоренен в ренессансном типе культуры, оказываясь - как мало у кого из творцов Высокого Возрождения - логико-историческим пределом этой культуры, критической точкой.
Но на Макиавелли отнюдь не принято распространять традиционное почтение, которым окружена в общем мнении культура Возрождения. Его считают предшественником "современных идеологов", уличая его в "презрении к общепринятой морали, склонности к насилию на государственном уровне и к тому, чтобы выдавать отдельный факт за универсальную теорию".
Но возможно ли, чтобы человек, достигший самых высоких вершин в науке и искусстве, оказался в нравственном отношении на дне самой глубокой пропасти?
Самая простая версия: мы имеем дело с глубоко расщепленным духовным миром, чьи основные составляющие существуют независимо друг от друга. При такой независимости замечательная одаренность человека в одном (скажем, эстетическом) отношении ни в коей мере не гарантирует соответствующей одаренности его в другом (например, нравственном) отношении.
Однако эта версия вряд ли верна. Духовный мир «флорентийского секретаря» если и расщеплен, то не столь глубоко и не по всем составляющим, как может показаться на поверхностный взгляд. Есть обстоятельство, которое указывает на ту устремленность к внутренней гармонии, которая, как принято считать, столь характерна для «титанов Возрождения»: Макиавелли-художник и Макиавелли-ученый подчас очень тесно сотрудничают. Например, в «Истории Флоренции» во многих местах видна рука не только скрупулезного историка, но и блестящего новеллиста. Сохранившиеся многочисленные свидетельства дают устойчивый, яркий и детализированный облик этого человека. Это была незаурядная личность. Незаурядная и неоднозначная.
Философствуя, он не раз высказывал свое весьма невысокое мнение о роде людском. И вместе с тем он «по своему характеру отнюдь не был жестоким человеком, и те трагические события, которыми изобиловала в то время действительность как во Флорентийской республике, так и в других государствах, где ему довелось побывать, вызывали в нем мучительные переживания. Это ясно видно из его писем... в которых часто за внешне шутливым тоном сквозит негодование и сочувствие к окружающим его страданиям...»
Одним словом, это отнюдь не тот нравственный урод, каким его часто изображали, не дьявол во плоти, который только тем и озабочен, чтобы строить козни людям и способность которого к злодейству не знает границ. Во всяком случае, если какие-то личные нравственные качества автора «Государя» и повинны в появлении макиавеллизма, то все же они никоим образом не являются ни единственным, ни главным его источником.
Макиавелли настаивает на том, что все изложенное им в «Государе» есть результат обобщения реальных свидетельств о реальной деятельности государей.
Все так. Макиавелли на самом деле изображает действительно существовавшие государства, вернее, государей и их деяния и изображает с возможно большей правдивостью, которая подчас может шокировать чересчур впечатлительного читателя. Однако он выбирает своих героев не наугад, а по какому-то странному принципу, в поле его зрения, как правило, попадают государи, мягко говоря, не слишком привлекательные в нравственном, т. е. основном для человека отношении.
Но прежде чем давать этому оценку, необходимо выяснить все «обстоятельства дела». Существует версия, согласно которой макиавеллизм есть политизм — идеологическая концепция, призванная оправдывать политику как форму специализированной духовной деятельности, доказывать ее право на автономное существование и функционирование. Условия возникновения такого отношения следующие:
Род Макиавелли был весьма политизированным. Во Флоренции политиками были все. Политика пропитывала все. Макиавелли она пьянила.
То, что при всех своих разнообразных талантах Макиавелли был прежде всего политиком, пожалуй, наиболее ярко проявилось как раз в «Государе». Этот трактат является научным трудом, но литературоведы авторитетно заявляют, что это также и художественное произведение. Но в основном и главном «Государь»- политический трактат, причем в двух качественно различных отношениях. Во-первых, здесь содержится конкретная (частная )политическим концепция.
«Мы, — пишет А. Ф. Лосев, — не будем, однако, отождествлять самого Макиавелли с его «макиавеллизмом». Он все-таки был патриотом своего народа, он мечтал об изгнании из Италии ее захватчиков и верил в справедливое будущее... Идеология для него - это единство народа и восстановление его родины».
Но свои демократические и республиканские взгляды Макиавелли проповедовал только для будущих времен. Что же касается тогдашнего фактического положения Италии, то ввиду ее раздробленности и хаотического состояния Макиавелли требовал установления жесточайшей государственной власти и беспощаднейшего правления этого деспотического государства для приведения Италии в упорядоченное состояние.
У Макиавелли не было ровно никаких религиозных и моральных иллюзий. Он базировался только на повсеместном и зверином эгоизме людей и на полицейском укрощении этого эгоизма любыми государственными средствами с допущением жестокости, убийства, любых обманов, любой бесцеремонности. Идеалом Макиавелли был развращеннейший и жесточайше настроенный в отношении всех людей известный герцог Цезарь Борджиа. Вот до чего дошло возрожденческое свободомыслие!
Тут можно сказать, что перед нами самоотрицающе-модифицированный Ренессанс: в учении Макиавелли Ренессанс сам отказывается от самого себя. Макиавелли был «революционером», но это была «революция» против возрожденческих религиозно-моралистических и эстетических ценностей. Да, он был патриотом своего народа. Но предлагавшиеся им методы государственного правления являются полной противоположностью эстетическим и свободомыслящим идеалам возрожденческой Италии. Однако государь Макиавелли формально тоже является возрожденческим титаном. «Макиавеллизм» — все тот же возрожденческий титанизм, но этот титанизм освобожден не только от христианской морали, но и от морали вообще, и даже от гуманизма.
В рассуждениях Макиавелли человеческая личность в значительной мере уже утратила свою самоценность. Индивидуум здесь нередко приносился в жертву «общественному благу», отождествляемому, однако, не с «государственным интересом», как это будет у идеологов контрреформации и абсолютизма, а с Родиной. Гуманистический индивидуализм трансформировался у Макиавелли в тот страстный и в основе своей гуманистический патриотизм, который резко выделял автора «Государя» и «Рассуждений» на общем литературном фоне эпохи. Не абсолютистское государство, а Родина-Народ стала у Макиавелли конечным критерием общественной и индивидуальной морали. А поскольку последняя идеология для него — это единство народа и восстановление его родины, то «макиавеллизм» для самого Макиавелли был только разновидностью трагизма, в котором цели и средства оказывались в мучительном противоречии.
Действительно, идеалом для него, которому он был готов служить с начала до конца, является не абстрактное государство, но конкретный народ и любимая им родина. Но уже элементарная историческая справедливость заставляет признать, что для устроения своего народа и горячо любимой им родины Макиавелли был готов на любые ужасы абсолютистски-полицейского государства и на любые кошмары в обращении с отдельными личностями и группировками. Если выставлять на первый план цели, преследуемые Макиавелли, то это действительно какой-то гуманизм, и Ренессанс присутствует здесь в полной мере. Но гуманизм Макиавелли основан не только на гуманных целях, но и на нечеловеческих средствах достижения этого человеческого идеала. Следовательно, гуманизм здесь уже вполне антивозрожденческого типа. Поскольку этот гуманизм все же формулируется в виде цели, правильнее будет говорить не просто об антивозрожденчестве Макиавелли, но, скорее, о модифицированном Ренессансе, правда ужасном и в подлинном смысле слова трагическом.
Уже сама личность Макиавелли обладает настолько страшными чертами, что заслуживает хотя бы краткого упоминания: Ренессанс требовал всестороннего развития личности, и Макиавелли тоже был всесторонне развит. Но эта всесторонняя развитость доходила у него до полной беспринципности, сделала его откровенным циником, лишала его возможности иметь друзей и близких людей. Ренессанс требовал от человеческой личности быть принципиальной, собранной в себе и артистически себя проявляющей. Когда мы знакомимся с материалами, относящимися к Макиавелли, мы вполне ощутительно воспринимаем этот его единый принцип. Он заключается в полной беспринципности, в озлобленном отношении к людям и не то чтобы просто эгоизме, но в такой абсолютизации своего Я, которая отталкивала от него всех, кто с ним жил и работал, и заставляла презирать его как человека и как работника в Синьории.
Это полная противоположность возрожденческой личности, такой модифицированный Ренессанс, который уничтожает самую идею Ренессанса.
Но отсюда вытекает своего рода эстетика, по своей прямолинейности и последовательности едва ли не единственная во всей истории эстетической мысли. Общество и история, возникающая как упорядоченное множество этих безличных, бездушных и аморально понимаемых арифметических единиц, если угодно, есть самый настоящий гуманизм, поскольку речь здесь только и идет о создании правильного человеческого общества. Но эти арифметические единицы-личности внутренне опустошены и превращены лишь в строительный материал. В этой железной последовательности и прямолинейности, несомненно, есть своего рода эстетика, явно продиктованная идеалами полноценного Ренессанса. И потому во всей этой железно проводимой системе арифметических единиц есть нечто красивое, хотя и ужасное, страшное, звериное и нечеловеческое. Ведь безобразное тоже есть эстетическая категория наряду с прекрасным, и низменное тоже есть эстетическая категория наряду с возвышенным. Поэтому и макиавеллизм, это суровое детище изжившего себя Ренессанса, тоже должен рассматриваться нами как определенная эстетическая система. И эстетической эту систему делает как раз ее железная прямолинейность, ее не доступная никаким посторонним влияниям последовательность и бесчеловечность.
читать дальшеУбей, не помню, когда его писала, но почитать было любопытно )).
Дуализьм и парадоксы, как раз в моем стиле. Больше всего мне нравится сочетание эпиграфов.
И, похоже, одним постмодернистом в моем списке стало больше.
Делюсь (приятно, что в кои-то веки не нужно ставить значок (с)
:Николо Макиавелли
Можно ли считать его продолжателем гуманистической мысли?
Крайне вредные и язычески безнравственные
принципы флорентийского секретаря шли
вразрез всему национальному образу мыслей и,
безусловно, действовали на него тлетворно
В. Шлегель
Мы должны быть благодарны Макьявелли и другим
подобным ему писателям, которые в открытую,
ничего не темня, показывали не то, как людям
следовало бы поступать, а то, как они обычно поступают.
Ф. Бэкон
Николо Макиавелли родился в 1469 в Сан Кашано, деревне рядом с городом-государством Флоренция в Италии, в семье адвоката. Его образование дало ему полное знание латинской и итальянской классики. Он родился в шумную эру, в которую Римский Папа мог вести армии, и богатые города — государства Италии падали один за другим в руки иностранной Франции, Испании и Священной Римской империи. Это было время постоянной перемены союзов, наемников, переходивших на сторону соперников без предупреждения, когда власть, просуществовав несколько недель, рушилась и сменялась новой.
М. - автор военно-теоретических трудов, а также идеи о всеобщей воинской обязанности (трактат «О военном искусстве»). В работах «Государь» («Князь», «Монарх») и «Рассуждения на первую декаду Тита Ливия» он рассматривает государство как политическое состояние общества: отношение властвующих и подвластных. Он называет политику «опытной наукой», которая разъясняет прошлое, руководит настоящим и способна прогнозировать будущее.
Итак, с одной стороны, он - блестящий ученый-исследователь, историк («История Флоренции» и мн. др.), политолог и социолог, (сочинения + несколько тыс. отчетов, докл. записок и писем, написанных им за четырнадцать с лишним лет работы в должностях канцлера второй канцелярии Синьории Флорентийской республики и канцлера-секретаря Совета десяти). С другой стороны, он прекрасный писатель, драматург (его «Мандрагора» по праву считается лучшей комедией итальянского Возрождения) и новеллист.
Он появился на государственной службе как секретарь и посол в 1498, был членом Совета, ответственного за дипломатические переговоры и военные дела. Предпринял множество дипломатических миссий ко двору Людовика ХII (Франция), Фердинанда II и к Папскому двору в Риме. Но в 1512 Медичи с помощью Папы Римского восстановили власть во Флоренции, и республика была отменена. Макиавелли, игравший существенную роль в правительстве республики, оказался в опале, в 1513 он был обвинен в заговоре и арестован. Затем был освобожден и удалился в свое поместье около Флоренции, где, несмотря на горячее желание и дальше участвовать в политической жизни страны, оставался до самой смерти и написал трактаты, которые и обеспечили ему место в истории политической философии.
Исторически его принято изображать тонким циником, считающим, что в основе политического поведения лежат выгода и сила, и что в политике следует опираться на силу, а не на мораль, которой можно и пренебречь при наличии благой цели.
Макиавелли поддерживал идею объединения Италии в единое государство, считая, что в этом деле «цель оправдывает средства». Многие неправильно понимают эту фразу, потому что она вырвана из текста: существуют два способа действия для достижения целей - путь закона и путь насилия. Первый способ - это способ человеческий, второй - диких животных. Государи должны уметь пользоваться обоими способами. Не будет же сам народ поступать лишь хорошо, а значит и направляющий их государь для укрепления своей власти должен быть готов к адекватному ответу.
Истолкование макиавеллевской философии постоянно наталкивается на специфические трудности. Вклад Макиавелли в историю мысли поражает уникальностью и, тем не менее, укоренен в ренессансном типе культуры, оказываясь - как мало у кого из творцов Высокого Возрождения - логико-историческим пределом этой культуры, критической точкой.
Но на Макиавелли отнюдь не принято распространять традиционное почтение, которым окружена в общем мнении культура Возрождения. Его считают предшественником "современных идеологов", уличая его в "презрении к общепринятой морали, склонности к насилию на государственном уровне и к тому, чтобы выдавать отдельный факт за универсальную теорию".
Но возможно ли, чтобы человек, достигший самых высоких вершин в науке и искусстве, оказался в нравственном отношении на дне самой глубокой пропасти?
Самая простая версия: мы имеем дело с глубоко расщепленным духовным миром, чьи основные составляющие существуют независимо друг от друга. При такой независимости замечательная одаренность человека в одном (скажем, эстетическом) отношении ни в коей мере не гарантирует соответствующей одаренности его в другом (например, нравственном) отношении.
Однако эта версия вряд ли верна. Духовный мир «флорентийского секретаря» если и расщеплен, то не столь глубоко и не по всем составляющим, как может показаться на поверхностный взгляд. Есть обстоятельство, которое указывает на ту устремленность к внутренней гармонии, которая, как принято считать, столь характерна для «титанов Возрождения»: Макиавелли-художник и Макиавелли-ученый подчас очень тесно сотрудничают. Например, в «Истории Флоренции» во многих местах видна рука не только скрупулезного историка, но и блестящего новеллиста. Сохранившиеся многочисленные свидетельства дают устойчивый, яркий и детализированный облик этого человека. Это была незаурядная личность. Незаурядная и неоднозначная.
Философствуя, он не раз высказывал свое весьма невысокое мнение о роде людском. И вместе с тем он «по своему характеру отнюдь не был жестоким человеком, и те трагические события, которыми изобиловала в то время действительность как во Флорентийской республике, так и в других государствах, где ему довелось побывать, вызывали в нем мучительные переживания. Это ясно видно из его писем... в которых часто за внешне шутливым тоном сквозит негодование и сочувствие к окружающим его страданиям...»
Одним словом, это отнюдь не тот нравственный урод, каким его часто изображали, не дьявол во плоти, который только тем и озабочен, чтобы строить козни людям и способность которого к злодейству не знает границ. Во всяком случае, если какие-то личные нравственные качества автора «Государя» и повинны в появлении макиавеллизма, то все же они никоим образом не являются ни единственным, ни главным его источником.
Макиавелли настаивает на том, что все изложенное им в «Государе» есть результат обобщения реальных свидетельств о реальной деятельности государей.
Все так. Макиавелли на самом деле изображает действительно существовавшие государства, вернее, государей и их деяния и изображает с возможно большей правдивостью, которая подчас может шокировать чересчур впечатлительного читателя. Однако он выбирает своих героев не наугад, а по какому-то странному принципу, в поле его зрения, как правило, попадают государи, мягко говоря, не слишком привлекательные в нравственном, т. е. основном для человека отношении.
Но прежде чем давать этому оценку, необходимо выяснить все «обстоятельства дела». Существует версия, согласно которой макиавеллизм есть политизм — идеологическая концепция, призванная оправдывать политику как форму специализированной духовной деятельности, доказывать ее право на автономное существование и функционирование. Условия возникновения такого отношения следующие:
Род Макиавелли был весьма политизированным. Во Флоренции политиками были все. Политика пропитывала все. Макиавелли она пьянила.
То, что при всех своих разнообразных талантах Макиавелли был прежде всего политиком, пожалуй, наиболее ярко проявилось как раз в «Государе». Этот трактат является научным трудом, но литературоведы авторитетно заявляют, что это также и художественное произведение. Но в основном и главном «Государь»- политический трактат, причем в двух качественно различных отношениях. Во-первых, здесь содержится конкретная (частная )политическим концепция.
«Мы, — пишет А. Ф. Лосев, — не будем, однако, отождествлять самого Макиавелли с его «макиавеллизмом». Он все-таки был патриотом своего народа, он мечтал об изгнании из Италии ее захватчиков и верил в справедливое будущее... Идеология для него - это единство народа и восстановление его родины».
Но свои демократические и республиканские взгляды Макиавелли проповедовал только для будущих времен. Что же касается тогдашнего фактического положения Италии, то ввиду ее раздробленности и хаотического состояния Макиавелли требовал установления жесточайшей государственной власти и беспощаднейшего правления этого деспотического государства для приведения Италии в упорядоченное состояние.
У Макиавелли не было ровно никаких религиозных и моральных иллюзий. Он базировался только на повсеместном и зверином эгоизме людей и на полицейском укрощении этого эгоизма любыми государственными средствами с допущением жестокости, убийства, любых обманов, любой бесцеремонности. Идеалом Макиавелли был развращеннейший и жесточайше настроенный в отношении всех людей известный герцог Цезарь Борджиа. Вот до чего дошло возрожденческое свободомыслие!
Тут можно сказать, что перед нами самоотрицающе-модифицированный Ренессанс: в учении Макиавелли Ренессанс сам отказывается от самого себя. Макиавелли был «революционером», но это была «революция» против возрожденческих религиозно-моралистических и эстетических ценностей. Да, он был патриотом своего народа. Но предлагавшиеся им методы государственного правления являются полной противоположностью эстетическим и свободомыслящим идеалам возрожденческой Италии. Однако государь Макиавелли формально тоже является возрожденческим титаном. «Макиавеллизм» — все тот же возрожденческий титанизм, но этот титанизм освобожден не только от христианской морали, но и от морали вообще, и даже от гуманизма.
В рассуждениях Макиавелли человеческая личность в значительной мере уже утратила свою самоценность. Индивидуум здесь нередко приносился в жертву «общественному благу», отождествляемому, однако, не с «государственным интересом», как это будет у идеологов контрреформации и абсолютизма, а с Родиной. Гуманистический индивидуализм трансформировался у Макиавелли в тот страстный и в основе своей гуманистический патриотизм, который резко выделял автора «Государя» и «Рассуждений» на общем литературном фоне эпохи. Не абсолютистское государство, а Родина-Народ стала у Макиавелли конечным критерием общественной и индивидуальной морали. А поскольку последняя идеология для него — это единство народа и восстановление его родины, то «макиавеллизм» для самого Макиавелли был только разновидностью трагизма, в котором цели и средства оказывались в мучительном противоречии.
Действительно, идеалом для него, которому он был готов служить с начала до конца, является не абстрактное государство, но конкретный народ и любимая им родина. Но уже элементарная историческая справедливость заставляет признать, что для устроения своего народа и горячо любимой им родины Макиавелли был готов на любые ужасы абсолютистски-полицейского государства и на любые кошмары в обращении с отдельными личностями и группировками. Если выставлять на первый план цели, преследуемые Макиавелли, то это действительно какой-то гуманизм, и Ренессанс присутствует здесь в полной мере. Но гуманизм Макиавелли основан не только на гуманных целях, но и на нечеловеческих средствах достижения этого человеческого идеала. Следовательно, гуманизм здесь уже вполне антивозрожденческого типа. Поскольку этот гуманизм все же формулируется в виде цели, правильнее будет говорить не просто об антивозрожденчестве Макиавелли, но, скорее, о модифицированном Ренессансе, правда ужасном и в подлинном смысле слова трагическом.
Уже сама личность Макиавелли обладает настолько страшными чертами, что заслуживает хотя бы краткого упоминания: Ренессанс требовал всестороннего развития личности, и Макиавелли тоже был всесторонне развит. Но эта всесторонняя развитость доходила у него до полной беспринципности, сделала его откровенным циником, лишала его возможности иметь друзей и близких людей. Ренессанс требовал от человеческой личности быть принципиальной, собранной в себе и артистически себя проявляющей. Когда мы знакомимся с материалами, относящимися к Макиавелли, мы вполне ощутительно воспринимаем этот его единый принцип. Он заключается в полной беспринципности, в озлобленном отношении к людям и не то чтобы просто эгоизме, но в такой абсолютизации своего Я, которая отталкивала от него всех, кто с ним жил и работал, и заставляла презирать его как человека и как работника в Синьории.
Это полная противоположность возрожденческой личности, такой модифицированный Ренессанс, который уничтожает самую идею Ренессанса.
Но отсюда вытекает своего рода эстетика, по своей прямолинейности и последовательности едва ли не единственная во всей истории эстетической мысли. Общество и история, возникающая как упорядоченное множество этих безличных, бездушных и аморально понимаемых арифметических единиц, если угодно, есть самый настоящий гуманизм, поскольку речь здесь только и идет о создании правильного человеческого общества. Но эти арифметические единицы-личности внутренне опустошены и превращены лишь в строительный материал. В этой железной последовательности и прямолинейности, несомненно, есть своего рода эстетика, явно продиктованная идеалами полноценного Ренессанса. И потому во всей этой железно проводимой системе арифметических единиц есть нечто красивое, хотя и ужасное, страшное, звериное и нечеловеческое. Ведь безобразное тоже есть эстетическая категория наряду с прекрасным, и низменное тоже есть эстетическая категория наряду с возвышенным. Поэтому и макиавеллизм, это суровое детище изжившего себя Ренессанса, тоже должен рассматриваться нами как определенная эстетическая система. И эстетической эту систему делает как раз ее железная прямолинейность, ее не доступная никаким посторонним влияниям последовательность и бесчеловечность.
-
-
24.04.2009 в 14:19Правда, в плане личности я категорически не согласна, но все равно интересно.
Насчет отталкивала от него всех, кто с ним жил и работал, и заставляла презирать его как человека и как работника в Синьории.
сделала его откровенным циником, лишала его возможности иметь друзей и близких людей
Хей, у него жена была и дети, плюс еще толпа любовниц. И приятели были. И вообще он слыл компанейским человеком, широкой душой - за счет своей личности или за счет психологических приемов - но какая разница? Карнеги тогда и в помине не было, а он уже вовсю пользовался его идеями)
По отзывам современников - замечательный собеседник. В любой компании мог ужиться. А письма какие писал
пошлые, но смешные, а стихи...Какой у вас источник?
-
-
24.04.2009 в 15:12-
-
24.04.2009 в 15:49-
-
24.04.2009 в 17:10Плюс маккиавелизм - это набор вполне практичных рекомендаций для политиков. Мораль же в политике дело третье, учитывать её надо, но ровно до тех пор, пока эффективности не мешает.
-
-
25.04.2009 в 01:15я же говорю, не помню даже, когда и куда я эт-то писала. Источников было много.
Про личность - точно не сама придумала.
Плюс - посмотрите на эпиграфы. Я пыталась смешать два подхода.
Хельги Ленивый Котяра,
Исторически его принято изображать тонким циником, считающим, что в основе политического поведения лежат выгода и сила, и что в политике следует опираться на силу, а не на мораль, которой можно и пренебречь при наличии благой цели.
Макиавелли поддерживал идею объединения Италии в единое государство, считая, что в этом деле «цель оправдывает средства». Многие неправильно понимают эту фразу, потому что она вырвана из текста: существуют два способа действия для достижения целей - путь закона и путь насилия. Первый способ - это способ человеческий, второй - диких животных. Государи должны уметь пользоваться обоими способами. Не будет же сам народ поступать лишь хорошо, а значит и направляющий их государь для укрепления своей власти должен быть готов к адекватному ответу.
Меньше всего я склонна считать Макиавелли дьяволом во плоти.
Плюс маккиавелизм - это набор вполне практичных рекомендаций для политиков. Мораль же в политике дело третье, учитывать её надо, но ровно до тех пор, пока эффективности не мешает.
- абсолютно согласна.
-
-
25.04.2009 в 10:091. "У него жена была и дети, плюс еще толпа любовниц. И приятели были. И вообще он слыл компанейским человеком, широкой душой. По отзывам современников - замечательный собеседник. В любой компании мог ужиться."
2. "Личность Макиавелли обладает настолько страшными чертами, что заслуживает хотя бы краткого упоминания. Но эта всесторонняя развитость доходила у него до полной беспринципности, сделала его откровенным циником, лишала его возможности иметь друзей и близких людей..."
Не увязка, причем явная. Я на научные знания не претендую, но про любовниц и друзей Макиавели читала. т.е. как минимум иметь их ему ничего не мешало.
-
-
26.04.2009 в 20:34если честно - не помню, откуда я взяла это утверждение про невозможность иметь. Вроде бы, даже у Лосева. Сама удивилась.