Постмодерн и генеалогия

[tate]

Вдохновилась новым Избранным, давно хотела что-то подобное выложить )).

Полностью см. anthropology.ru/ru/texts/pulkinen/pulkin.html
О перформативной теории пола
Проблематизация категории пола Юдит Батлер
Т. Пулькинен

Перформативность

Перформативная концепция пола была вызвана к жизни культурой лесбиянок и гомосексуалистов, культурой, которая предлагает совершенно иные представления пола. Но это только помогает нам увидеть более ясно, в каком смысле нормативный пол оказывается также и перформативным. «Имитируя пол, наркотик тем самым раскрывает имитирующую структуру самого пола - и одновременно ее случайность», - пишет Батлер.

Перформативное видение пола является философски наиболее интересным. Оно участвует в деконструкции метафизики субстанции в той мере, в какой оно отказывается задавать вопрос о бытии. Оно достигает эффективного генеалогического поворота. Прежде всего оно самым серьезным образом ставит под вопрос само различение природы и культуры. Тело, вместо того чтобы быть «естественной» категорией, всегда обнаруживает себя как сконструированное тем или иным дискурсом, будь то дискурс науки, сексуальности или гендеризированной культуры, и никогда не остается просто телом.

Существует широко распространенное непонимание теории Батлер, согласно которому Батлер думает, что пол - это представление, а поскольку оно всего лишь представление, то кто угодно в любой момент, одним действием своей воли, может принять тот пол, который он пожелает. Это непонимание. Батлер не утверждает, что пол - это представление, она говорит, что пол перформативен.

Философская мысль, которая лежит в основе Батлеровской теории пола, - это идея перформативности, связанная с теорией речевых актов. Я напомню ее основную идею.

Начало теории речевых актов было положено книгой Дж. Л. Остина «Как словами делать вещи» (1962). Мы привыкли думать о языке как о создающем утверждения и описывающем реальность. Остин заметил, что существует иной тип употребления языка, отличный от изложения фактов, то есть от того, что он называет констатирующим употреблением («кошка сидит на коврике»). Существуют высказывания, которые, вместо того чтобы утверждать что-то, что-то делают, чего-то достигают, являются актами. Их Остин называет перформативами. В пример он приводит предложения «Я объявляю вас мужем и женой» или «я обещаю». Оба предложения достигают определенного положения дел - женитьбы или обещания. С помощью таких предложений говорящий действует.

Перформативные предложения, для того чтобы быть успешными и эффективными, должны произноситься при правильных обстоятельствах (священник в церкви, а не актер на сцене). Они оказываются неэффективными, если в культуре отсутствует институт, который делает эти выражения действительными. Обещание не было бы обещанием, если бы в культуре не существовало института обещания, а выражение «я объявляю вас мужем и женой» не создавало бы брака, если бы в культуре не было института брака.

В чем состоит этот институт? Он состоит в повторении. Такие действия повторимы, они повторяются. Более точно, институт (как обещание [обещания дают], как брак [браки объявляются]) существует благодаря повторению. Каждое повторение усиливает институт; если такие действия больше не повторяются, культурно существующий институт прекращает существовать.

Когда Батлер утверждает, что пол перформативен, она имеет в виду следующее. Пол имитируем и, рассмотренный онтологически, существует благодаря повторению. Существо дела в том, что мы мужчины и женщины не потому, что мы рождены с определенными телами, но мы мужчины и женщины потому, что в культуре присутствует институт мужчины и женщины (включающий в себя как sex, так и gender). Существуют имитируемые мужественность и женственность, имитации которых постоянно осуществляются, и благодаря тому, что они осуществляются снова и снова, мужское и женское снова и снова репродуцируются.

Это не означает, что чей-то определенный пол может быть с легкостью изменен. Как раз напротив, чем больше Батлер исследует эту власть, тем более властной она ее видит. В книге «Тела, которые имеют значение», она идет еще дальше и исследует, как определяющая пол гетеросексуальная власть дает гендеризированные возможности стать понятным субъектом вообще.

Батлер не утверждает, что тела не имеют значения, она говорит, что различные виды тел были бы не достаточны для того, чтобы установить пол. Мы имеем пол не потому, что мы рождены с определенным типом тела, но потому, что в культуре существует власть, которая посредством повторения делает возможным (и необходимым) обладание определенным полом.

Можно спросить, какое это имеет значение - имеем ли мы пол из-за наших тел, или из-за того, что власть настолько властна, что делает необходимым для каждого субъекта иметь определенный пол.

Для меня как для политического теоретика и как для того, кто интересуется странной политикой (той, что предлагает позиции, стоящие вне бинарной оппозиции мужчина и женщина), это имеет решающее значение. Прежде всего, это дает возможность понять, что существуют другие идентификации и что образцы мужского и женского могут быть по-разному исполнены. Во-вторых, это допускает сдвиги во власть, поскольку и sex, и gender оказываются политизированными. В-третьих, это имеет постмодернистский эффект по-иному поставленного вопроса. Вопрос не в том, что является подлинной правдой, но в том, какой тип власти продуцирует то, во что мы верим как в истину. Все это выливается в политический и открытый подход.