Вдруг это кого-то еще интересует

[tate]

Николай Доля
«Любовная любовь — ловушка души»
Анализ «Письма к Амазонке» М. Цветаевой

Первая часть

В 1992 году в книге «Эрос. Россия. Серебряный век. / Серия INTERЭРОС» (Сост. А. Щуплов) впервые на русском языке был опубликован лирико-философский трактат Марины Цветаевой «Письмо к Амазонке» в переводе с французского Ю. Клюкина со вступительной статьей «Поэт и Амазонка» А. Саакянц.

После первого же прочтения появилась такая мысль: «Вот оно! Это же была самая настоящая любовь!» И хотя «Письмо» даже не окончено, написано очень сложно, разбросано — между строк спряталось такое большое чувство! Как ни странно, именно это произведение Цветаевой подвинуло на подробное изучение биографии М. Цветаевой, а потом и С. Парнок, их творчества — и открылась такая картина!

К сожалению, необходимо отметить, что существующие версии развития отношений между М. Цветаевой и С. Парнок несколько ограничены. В связи с этим появилась потребность выразить свой взгляд. Уже написана литературоведческая статья: «Марина и Соня. «Девочкой маленькой ты мне предстала неловкою», но искушение вытащить из строк «Письма к Амазонке» М. Цветаевой истинные чувства двух женщин никак не дает покоя.

Известны две трактовки письма: Анны Саакянц и Дианы Л. Бургин.

Если А. Саакянц свой анализ строит на утверждении, что любовь женщины к женщине — жуть, отношения «вне-природные», и «Письмо» — приговор, казнь и т.д. (см. вступительную статью в вышеназванной книге и труд А. Саакянц «Марина Цветаева. Жизнь и творчество» стр. 566-569, 606-607), то Диана Л. Бургин в книге «София Парнок Жизнь и творчество русской Сафо» дает свой анализ «Письма» в статье «Мать Природа против амазонок: Марина Цветаева и лесбийская любовь». Она пишет: «Цель настоящей статьи — опровергнуть, основываясь на материале лесбийских произведений Цветаевой, правомочность столь очевидного академического умолчания, объясняется ли оно деликатностью, или иными причинами. В частности в данной работе делается попытка показать, что Цветаева и в поэзии, и в прозе не только использует тему любви между женщинами, но и касается более специфических проблем лесбийской эротики»1.

Я же попытаюсь проанализировать «Письмо к Амазонке» с точки зрения общечеловеческих заблуждений по поводу любви на примере того, как две девушки, встретившись, полюбили, но, не сумев реализовать свою любовь, расстались.

Итак, «Письмо к Амазонке» 1932-34 гг. М. Цветаевой — трактат о любви. Считаю своим долгом предупредить, что это — литературное произведение, но в некоторой степени оно, как все созданное Цветаевой, автобиографично. Оно и написано чисто в цветаевском стиле — поэтически, т.е. изобилует недоговоренностями, намеками, метафорами, это своего рода прозаический импрессионизм, сотканный из отдельных впечатлений, обрывков мыслей и образов... которые действуют через подсознание.

Можно сказать, что Цветаева изобрела новый вид литературного творчества: импрессионизм слова. Видели ли вы картины К. Моне? Точки, пятна, черточки... Но стоит только ослабить внимание или посмотреть шире: как эти мелочи исчезают, и появляется картина... Необыкновенная, ничего общего не имеющая с теми цветовыми пятнами, которые еще секунду назад были перед глазами. Так и это «Письмо»... Не так важно, что оно незакончено, главное — все в нем порождает мысль... И если эта мысль человеку не нравится, то он может и не читать дальше, может выразить свое недовольство... Он будет сердиться на черточки, на буквы... А главное... Увидел ли он главное: то, что хотела передать нам Марина Цветаева — человек, поэт, женщина? К сожалению, гомофобия так глубоко вбита в сознание некоторых индивидов, что у многих имеется изначальный настрой против любого произведения, повествующего об однополой любви. Этот настрой и мешает оценить тот огромный вклад, который Цветаева внесла в понимание любви вообще, и любви между двумя женщинами в частности.

С того времени минуло 68 лет, но что изменилось в отношениях между людьми? По большому счету — ничего. Особенно, во взглядах человека на себя самого, жизнь, другого человека. Проблемы все те же, а решение до сих пор не найдено.

В конце прошлого века знаменитый Фрейд выдвинул и доказал теорию, что в основе всего происходящего в человеческом обществе лежит половой инстинкт. Дальнейшие исследования отмели некоторые изначально неправильные положения этой теории, но в целом, она получила мировое распространение.

Один из его молодых учеников, тоже немец, Отто Вейнингер пошел еще дальше. Основываясь на теоретических воззрениях Павловско-христианской религии, он доказал, что только мужчина, обладая возможностью общения с Богом, может двигать цивилизацию. То есть, только половая неудовлетворенность толкает его на свершения... В основной работе Вейнингера «Пол и характер» (если кто не знает) доказывается, что женщина вообще не человек, это — растение или «олицетворенная вагина», и у нее может быть только два проявления в обществе — проститутка или мать. А так как все чистое в природе редко, то в каждой женщине есть и та и другая ипостась, только в разных пропорциях — на этой шкале и стоят все женщины, как жившие ранее, так и живущие поныне. Вейнингер написал свой человеконенавистнический труд в 20 лет, а в 23, разочаровавшись и в мужчинах, и в своем исследовании, покончил жизнь самоубийством. Последние его записи говорят о том, что он осознал, что ввел человечество в заблуждение, но исправить уже ничего не может, именно поэтому он сам приговаривает себя к смерти. Неизвестно, как Цветаева относилась к Вейнингеру, но в «Письме к Амазонке» сильное влияние этого модного в то время философа, ощущается через строчку. Но, несмотря на то, что автор сам заклеймил свой труд, «Пол и характер» до сих пор изучают в вузах, если будущая профессия студента связана с психологией или медициной.

Но, как сказал Роберт А. Уилсон: «Что бы ни думал думающий, доказывающий это докажет»2.

Я думаю иначе, чем Вейнингер, и попытаюсь на том же самом «Письме к Амазонке» выразить свою точку зрения.

Но сначала я хочу вернуться к еще более ранним утверждениям.

Во-первых, понятие «человек» не имеет пола. «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их»3.

Во-вторых, каждый человек абсолютно индивидуален, и здесь — в индивидуальности — уже более важен пол, время и место рождения, родители, конкретное воспитание: дома, в школе, самостоятельное; жизненные обстоятельства и т.д.

В-третьих, «Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем»4.

Этого пока достаточно, чтобы можно было начать разговор о любви. Примем эти положения как аксиомы, не требующие доказательств, и рассмотрим «Письмо к Амазонке» с той точки зрения, что Марина Цветаева как человек и как индивидуальность, встретила другого человека, другую индивидуальность, полюбила, но, не наученная любить, рассталась с ней. И в данном случае не так важно, что этой индивидуальностью оказалась женщина. Не так важен пол любимого человека, более важно отношение к самому себе. И именно в этом заключается причина такого страшного разочарования, как конец любви, как разрыв, который каждый (каждая) кует себе сам (сама).

Сначала разберемся, что представляет собой та любовь, о которой все время говорит Цветаева: «Богу нечего делать в плотской любви. <...> Уже тем, что я люблю человека этой любовью, я предаю Того, кто ради меня и ради того другого принял смерть на кресте другой любви»5.

В этом сразу проявляется разделение земной любви и любви небесной. Начиная с древнегреческого орфизма — религиозно-философского учения о двух сущностях человека: высокой — божественной и низменной — титанической, которое нашло отражение в христианской трактовке «первоапостола Павла» — самозванца фарисея Савла — заканчивая учением В.Соловьева, нам пытаются доказать, что на этой земле возможна только любовь плотская, низменная и никак не больше.

Это противопоставление земной любви и небесной (Божественной) сохранилось до нынешнего времени у значительной части населения. Но наше поколение воспитывалось в атеистическом духе, и мы уже от разума пытаемся постичь Бога, Его любовь, и любовь вообще. Разумом, но не сердцем читаем мы Библию.

«Иисус сказал ему: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки»6. А в 1-м послании Иоанна дается расшифровка: «Кто говорит: «я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит?»7 Вот здесь и дается основной принцип и критерий любви: отношение к ближнему, то есть, к человечеству вообще и к каждому человеку в отдельности. Как человек относится к ближнему, так он относится и к Богу. А если ближнего нужно полюбить, как самого себя, то, соответственно, сначала нужно хорошо относится к себе. То есть, чтобы выполнить две первейшие заповеди, необходимо научиться любить себя, тогда сможешь также полюбить ближнего, которого видишь, и Бога, которого не видишь.

Можно еще привести несколько высказываний из Священного писания: «В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение; боящийся несовершенен в любви»8, или такое: «Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь»9. Данные высказывания можно трактовать по-разному. Но я предлагаю не делить человека — он един, потому что не может Божественная сущность иметь низменную оболочку. У Бога все гармонично. Поэтому, я и не согласен, с утверждением, что Богу нечего делать в любви. Любовь — это любовь. Только плотская или только небесная — она будет несовершенной, урезанной, однобокой, теряющей смысл всеобъемлющего всепоглощающего чувства. А воззрения Цветаевой по данному вопросу достаточно спорны и поверхностны. Надеюсь, всем известно отношение Марины и к Богу и к церкви (см. «Черт»: «каждая православная служба для меня - отпевание»10 или «Бог был - чужой, Черт - родной. Бог был - холод, Черт - жар»11). «Все прочее — суета»12 — чистый Екклезиаст царя Соломона. Так же, как и «Любите меня, Вечное»13 — от этого сильно веет Ветхим Заветом, который был исполнен Иисусом Христом. А противопоставление Христа и любви, которой он и учил (без уточнения «плотской» ли «божественной») — любви вообще, не имеет под собой почвы (см. Евангелия от Матфея и от Марка).

Да, чистая плотская любовь (или по-нашему — голый секс) — понятие греховное. Это то же самое прелюбодеяние, то есть, жизнь двоих без любви. Хотя основное значение слов «блуд» и «прелюбодеяние» во времена Христа заключалось в поклонении другим богам и языческим идолам14, а совсем не «совместное проживание в браке, не освященном церковью». Причем брак, освященный католической или баптистской церковью — такое же прелюбодеяние для православного, как скажем проституция. Здесь нелишне напомнить читателям, что до XV века христианские монастыри являлись оплотами проституции, и только эпидемии венерических заболеваний заставили ввести наказания за внебрачные и случайные половые связи и вписать это в священные тексты. Такой вид смертной казни, как сожжение, не применялся до времен инквизиции XII-XIV века15.

Вернемся однако к «Письму...». Здесь еще много рассуждений на тему любви. Например:


«Ромео и Джульетта, Тристан и Изольда, Амазонка и Ахиллес, Зигфрид и Брунгильда (эти имеющие быть любовники, разъединенно-соединенные, чье любовное разъединение оборачивается наисовершеннейшим из единений...). И многие, и многие другие... Всех песен, всех времен, всех мест. <...> у них есть только настоящее — их любовь и смерть, безотлучно стоящая подле.

Гибнут они — или гибнет любовь (перерождается в дружбу, в материнство, <...>). <...>

Или — как Дафнис и Хлоя — мы совершенно ничего не знаем о них: даже если они остаются жить — они умирают: в нас, для нас.

Нельзя жить любовью»16.


И это воспеваемая в песнях всех народов любовь? Или это только страсть, похоть...

Какая любовь может быть у Ромео и Джульетты, когда все, что описано в трагедии Шекспира — только протест против вражды их семей — Монтекки и Капулетти, против общества... (повторение сюжета — «Анна Каренина» Л.Н. Толстого. Вся любовь Анны и Вронского закончилась, как только они соединились... И когда воевать стало не с кем...)? Да, Ромео и Джульетта за целых два дня своей жизни не могли ничего больше сделать, как только тайно повенчаться, трахнуться и умереть... Умереть самой постыдной смертью — через самоубийство. Потому что им слабо было любить друг друга, да и маленькие были еще (14 и 16 лет). И если бы они открыто пошли против своих семей, то при этом потеряли бы все: положение, имя, материальное обеспечение — и только из-за того, что захотелось ей этого парня, а ему именно эту девку... Одна ночь секса украдкой — и умирать можно, тем более в таком мире, где жизнь ломаного гроша не стоит. Так они и сделали. Ценой жизни заплатили за один половой акт.

Апофеоз любви, ничего не скажешь... Правда, родители помирились. Надолго ли?

Амазонка и Ахиллес... А там какая любовь? Ахиллес дерется с царицей амазонок Пенфесилеей, которая со своим войском пришла на помощь защитникам Трои. И только убив ее, он влюбляется в мертвую девушку, очарованный ее красотой — некрофил... Не знаю, какая может быть любовь у профессионального убийцы? Может, только к трупам им поверженным? (Тем более, он только что перед боем похоронил своего возлюбленного!!!)

Может, это сама Марина с детства была влюблена в Амазонку (см. эссе «Отец и его музей» глава «Шарлоттенбург» 1936 года): «И вот — она! Вот — отброшенная к плечу голова, скрученные мукой брови, не рот, а — крик. Живое лицо меж всех этих бездушных красот! Кто она — не знаю. Знаю одно — моя! <...> Итак, моя любовь с первого взгляда — Амазонка! Возлюбленный враг Ахиллеса, убитая им и им оплаканная»17? Красивая история, доказывающая, что настоящая любовь невозможна на этой Земле.

Дальше, Тристан и Изольда Прекрасная? Та же вражда удельных королевств, только в другое время, при короле Артуре. Кроме протеста против установленных правил и порядков в действие вступает еще и зелье приворотное — черная магия. Их история вкратце: он — убийца ее дяди, в «честном» поединке раненый отравленным мечом. От этого яда и спасает его Изольда. Потом Тристан везет своему королю Изольду в жены, так как его рыцарская честь обязывает его выполнить поручение своего господина, но та же рыцарская честь позволяет ему встречаться с Изольдой в интимной обстановке в отсутствии мужа (его дяди-короля). Тристана высылают, он тешится на поединках и турнирах, сочетается браком с другой, соблазняет чужих жен. А как же приворотное зелье, приготовленное матерью Изольды, которое они по ошибке выпили? Да и было ли оно? Неизвестно конечно... Но если вино было заговоренное, то какая уж тут великая любовь? Это же не любовь, а просто магия, или порча, направленная на уничтожение души человека, его свободной воли. Гуляет Изольда от законного мужа с Дристаном (так первоначально его называли), и только, когда муж-рогоносец убивает его, тоже чисто по-рыцарски — отравленным копьем, он освобождается от чар, а она, не в силах никого более любить, умирает на его погребальных дрогах. И только одно доказательство того, что любовь была: когда на их могилах выросли деревья, они сплелись ветвями. Но может, это доказывает только силу приворота, сделанного ее матерью? А приворот — это же и любовь, и смерть, переплетенные как ветви тех самых кладбищенских деревьев. О времена! О нравы!

Зигфрид и Брунгильда... Тоже без магии не обошлось, только зелье отворотное было — на забвение. И он забыл свои клятвы, которые давал Брунгильде, женился на другой, а она вышла замуж за его побратима. А потом своему мужу приказала Зигфрида убить (скорее всего, как раз из-за той «сверх-любви»), а сама после приведения ее приговора в исполнение, закончила жизнь самоубийством. Раз не ей достался самый сильный жених, то она и жить не хочет. И приказывает свой погребальный костер поставить рядом с костром Зигфрида. Эти тоже соединились только после смерти.

Выходит, Цветаева пытается и себе, и нам доказать, что любовь — это греховная страсть, ведущая к страданию и смерти. Неправда... Любовь — полет, любовь — счастье освобождения, роста, познания, совершенствования...

И тут я сделаю одно предположение, которое, может быть, навлечет на меня бурю негодования многих цветаеведов: самая сильная любовь — «любовная любовь»18 — у Марины Цветаевой была с Софией Парнок. Именно поэтому она и разбирает этот свой опыт, как пример наивысшей по силе любви, возможной на этой грешной Земле.

Существует девушки, женщины (по М. Цветаевой — практически все), которые могут попасть в эту «ловушку души»19 — любовь к женщине, хотя в самом «Письме...» их классификация приводится как классификация женщин, лишенных материнства:


«Опускаю и случай банальный: барышня, растленная от природы или в угоду моде: неизменно ничтожное существо удовольствия.

Также опускаю редкий случай души тоскующей, ищущей в любви душу и, стало быть, обреченную на женщину.

И великую любовницу, ищущую в любви любовную любовь и прихватывающую свое добро всюду, где его находит.

И клинический случай.

Я беру нормальный, естественный и жизненный случай юного женского существа, которое боится мужчины, идет к женщине и хочет ребенка. Существа, которое — между чужим, безразличным и даже врагом-освободителем и любимой-подавительницей — выбирает, в конце концов, врага»20.


То есть, если перевести все это на русский язык, то получается, что девушки попадают в «сафические» отношения по следующим причинам:

а) первый случай — поиск удовольствия в наслаждениях (получение эндорфинов);

б) второй случай — поиск «души», как сказано в «Пире» Платона: «Когда кому-либо... случается встретить как раз свою половину, обоих охватывает такое удивительное чувство привязанности, близости и любви, что они поистине не хотят разлучаться даже на короткое время. И люди, которые проводят вместе всю жизнь, не могут даже сказать, чего они, собственно, хотят друг от друга. Ведь нельзя же утверждать, что только ради удовлетворения похоти столь ревностно стремятся они быть вместе. Ясно, что душа каждого хочет чего-то другого; чего именно, она не может сказать и лишь догадывается о своих желаниях, лишь туманно намекает на них»21;

в) третий случай — «великая любовница, ищущая в любви любовную любовь»22.

Это, насколько я понимаю, как раз и есть та Любовь, в которую попала Марина с Соней, то есть любовь на пределе, когда наряду с наслаждением появляется и дружба, и понимание, и взаимоподдержка, а это приводит к полной трансформации человека на всех его уровнях, полях, чакрах, телах (как хотите называйте). Главное, при этом человек чувствует себя равным Богу, таким же всемогущим, счастливым и совершенным...

Если бы он этого не пугался...

г) и последнее: чистый условный пример, не имеющий ничего общего с жизнью, так называемая абстракция...

Пару веков назад существовало модное поветрие — составлять экономическую модель хозяйствования для Робинзона — отдельно взятого человека (по типу того Робинзона Крузо Даниэля Дефо). Все эти теории — робинзонады — были достаточно громоздкими и абсолютно оторванными от жизни — они не описывали никакой экономики (жизни), но доказывали их автору или заказчику что-то частное.

К чему это я пишу? Да потому, что Цветаева рассматривает любовь именно на четвертом примере, хоть и оторванном от реальной жизни, но все же имевшем место быть. Я думаю, и нам надо разобрать эту «робинзонаду», чтобы кое-что понять в себе.

Анализ проведем по той же цветаевской схеме так...

Что же представляет собой «нормальный, естественный и жизненный случай юного женского существа»23? Чтобы понять данный «клинический случай», приведу одну небольшую цитату: «Как хотелось бы иметь ребенка — но не от мужчины! Веселый вздох юной девушки, наивный вздох старой девы и даже, порой, безнадежный вздох женщины: — Как хотелось бы ребенка — но только моего!»24

Вот он в чем вопрос! В неимоверной гордыне, в противоречии всему естеству человеческой природы, в наивысшем пупизме (от выражения: «Я — пуп земли»). Вселенная, в центре которой стоит один человек, существует только в его голове. А внешняя Вселенная лишь мешает и раздражает. «В моей вселенной все должно быть по моему, иначе — неправильно устроен мир, несправедлив Бог, злы люди», — говорит себе эгоист. Почему я утверждаю, что это гордыня, потому что в «Письме...» есть такие слова: «Вся раса, вся суть, все дело обречено в каждом случае любви между женщинами»25. Но одна женщина, даже если это сама М. Цветаева — это не вся раса, и женщины, любящие одна другую, могут иметь детей, и имеют — все же зависит от каждого конкретного человека. И любовь может быть не только такая сильная, как у Цветаевой, но гораздо сильнее. Более созидательная, более свободная.

Что может быть более противоестественным — родить только своего ребенка, без всякого чужеродного вмешательства? Хотя в последнее время и это стало возможно. И, несмотря на то, что клонирование запрещено, вполне реально получить сегодня маленькую Пугачеву или Шифер. Сегодня запрещено — завтра разрешат, и как только это войдет в широкую практику, наступит полная деградация человечества, и вслед вырождение проклятой человеческой расы. Потому, что только люди, рожденные в любви и способные любить, могут дать хоть малейшую возможность человечеству двинуться вперед и вверх, стать более совершенным. А ребенок, порожденный абсолютной эгоисткой, пусть даже гениальной, как он может стать счастливым? Эгоист любит свои прихоти, но ненавидит себя за то, что претворить их в жизнь он сам не сможет, а других не заставит. Такой ребенок растет в еще более враждебном мире, который быстро сметет его с лица земли, как злокачественную опухоль. Но... Что ж, в будущем могут возникнуть подобные проблемы, мы же вернемся к проблемам прошлым.

Значит, Марина всегда хотела «только своего«. Но вдруг, на очередном крутом повороте судьбы она встречает такую же, как она, только на несколько порядков выше. И у Марины «свой» превращается в «твой»: «От тебя — да. <...> Как бы мне хотелось... <...> Но только — твоего...»26

Гордыня, страх и ложь — три греха, три кита на которых держатся все заблуждения, неприятности, мучения и болезни человека. На них нужно остановиться подробнее.

Гордыня — не признание равенства одного человека с другим (любым) и непризнание его (ее) индивидуальности... а также: любые самооценки, любые сравнения (особенно лучше-хуже, выше-ниже), жалость, жадность, гнев, лень, обида... Откройте любую религиозную книгу и прочитайте о грехах — все они основаны на гордыне. Самые страшные и трудноискоренимые — самооценка и жалость... к себе. «Я же такая хорошая, почему у меня не получилось. Почему никто не верит, как им доказать?»

Страхи — это порождение гордыни и лжи. Чтобы жизнь медом не казалась, человек придумал себе страхи... Возможно, мне будут возражать, говоря, что на страхе держится порядок... Неправда. Порядок держится на совести (индивидуальный моральный кодекс каждого человека), которая и позволяет делать то или иное, в той или другой ситуации... А страхи мешают. Самый распространенный — страх перед смертью. Но если ты родилась, ты должна умереть. Только не рожденное не умирает...

Песня смерти. Гимн смерти. Гимн страху перед смертью — «Письмо к Амазонке» Марины Цветаевой.

Если на первых страницах идут только намеки: дышать-не дышать — дальнейшее повествование все более окрашивается в мрачные тона. Все примеры заканчиваются гибелью, ребенок, как утопленник, «замурована. Погребена заживо»27, «совсем умершая»28, «Убиение блондинки брюнеткой?»29, «Ниобея, чье женское потомство было истреблено тем другим и весьма жестоким охотником»30.

«— Ведь она умерла во мне, для меня — лет двадцать назад?
Не обязательно умирать, чтобы умереть»31.

Да, жизнь конечна. Что это: срок заключения, отбываемый нами на земле, или кратковременный перелет из небытия в небытие? Допустим, вам досталась двухнедельная путевка в одно из чудеснейших мест на земле, скажем, на остров Бали. Только на две недели. И вы наслаждаетесь экзотической природой, вдыхаете целебный воздух, отвлекаетесь от повседневных забот. Но только лишь на две недели. Срок определен, и отъезд из «рая» неизбежен. Или ситуация более прозаическая: вы попадаете в тюрьму — срок также зафиксирован, от звонка до звонка. Так и наша жизнь. Для одного — «рай» и наслаждение, а для другого — тюрьма. А срок отмерен и тому, и другому...

Вот так же нельзя изменить срок нашего пребывания на земле. Но можно прожить то, что тебе отпущено, счастливо, а можно — мучиться, ожидая и приближая смерть. Тем более, как говорил Воланд в «Мастере и Маргарите» М.А. Булгакова, «человек внезапно смертен». Добавлю, внезапно — для самого человека. И в этом — величайшая мудрость и гуманность бытия. Превратить свое существование в наслаждение или мучение — человеку подвластно. Тот же Вейнингер строил все свои умозаключения на страхе перед смертью и обратил собственную жизнь в «ад»... Поэтому смерти бояться не стоит. И если нет страха перед смертью, жить становится легче... Тогда и жизнь не страшна... Знай — тебе дан срок, и раньше времени тебя все равно отсюда не выпустят...

Все остальные страхи уничтожаются еще проще. Стоит только подумать немного — довести его до абсурда или каким-либо образом доказать его бессмысленность.

Кроме страха смерти М. Цветаеву угнетал и страх перед старостью: «старуха Бавкида со своим стариком Филемоном, старуха Пульхерия и старый ребенок Афанасий»32, пара состарившихся бездетных женщин на крымском берегу33. Или: «хорошо мужчине, который, остарев, довольствуется остатками, прикосновениями к рукам, тянущимся к иным рукам, прикосновениями к плечам, ищущим иных плеч, улыбками, летящими к иным устам, — перехваченными, украденными по случаю»34. Как а не хочет она этого, но ведь это самое лучшее из того, на что она может рассчитывать.

Что можно сказать по поводу страха старости? Не так давно, осенью 1998 года, по Центральному телевидению в цикле «Парижские встречи» Эльдара Рязанова демонстрировался следующий сюжет: знаменитый французский киноактер Жан Маре, закончив сниматься, в 63 года занялся совсем новым делом для себя, стал писать картины, ваять скульптуры... То есть, для него 63 — это молодой возраст, когда не страшно начинать любое дело. Убедительно? Может быть, страх перед старостью — это незнание того, чем наполнить свое существование в тот момент, когда привычные дела станут тебе не под силу? И останется только и радости в жизни, как «чего-нибудь поесть» или издалека наблюдать за чужой молодостью...

Ну и совсем коротко о лжи... Нет человека, не пытающегося обмануть самого себя, нет не старающегося показаться лучше, чем он есть. Есть рецепт, как избавиться и от этого порока. Если какой-то человек тебя раздражает, подумай — чем? Когда найдешь — искорени это в себе. И человек сразу перестанет тебя раздражать. А у тебя появятся новые возможности...

Вернемся к «Письму». Наше юное существо — абсолютно эгоистичная молодая, улыбчивая девушка, «которая не хочет ничего чужеродного в себе», встречает на очередном повороте другое я, которую нечего бояться35. А она очень «боится мужчины», потому что он преследователь, враг, нуль, хам36... В «Письме» достаточно много эпитетов, которыми награждает мужчин Цветаева.

Возьмем опять-таки же отвлеченный пример. Встречаются два человека, на изломе ли Судьбы или просто так, главное, они встретились, они из тысяч и тысяч нашли друг друга. Здесь не важен пол, важно, что они увидели именно то, что хотели. Правда, пока каждый свое... Взаимное очарование. Разговорившись, они понравились друг другу еще больше... Пока они видят только то, что их привлекает, то, что они искали, то... чего, может быть, и нет на самом деле... Но так хочется, чтобы было.

И вот тут сразу выступает на первый план различие: однополые или разнополые наши влюбленные. У каждого человека индивидуальная направленность, свои предпочтения, свои нереализованные мечты. Но самое главное состоит в том, что, начиная с самого раннего детства, в каждом человеке воспитывается пол.

Рассмотрим ситуацию с точки зрения девочки. С детства ее готовят быть матерью, да и инстинкт размножения у нее развит гораздо в большей степени, чем у мальчика. Кроме того, она знает, она — девочка, есть такие же, как и она, другие девочки, а есть еще какие-то непонятные, непознаваемые существа — мальчики, мужчины, и т.д. С детства девочке вдалбливают, что вести себя как мальчишка — неприлично. Одеваться, как они — тоже, и вообще, начинается деление мира на части.

А если поделила, то выгоднее находиться в лучшей его части... Поэтому, не секрет, что женщины считают себя лучшей половиной человечества, его прекрасной частью, кроме того, более гуманной, более приспособленной... Худшая же половина — мужская, только и делает, что мешают жить лучшей половине, как в целом, так и каждой женщине, девушке отдельно... Вот и М. Цветаева пишет, что мужчина — враг для девушки.

Но первейший враг для любого человека — он сам. Только эгоизм, гордыня, страх, самообман и самоуверенность не позволяют это честно признать, даже перед собой. Поэтому врага ищут во внешнем мире. Сначала вырабатывается враждебность к абстрактному мужчине, вне зависимости от индивидуальности. И если даже встречается мужчина — не враг, то это только исключение, которое подтверждает правило. Этим мужчиной может быть отец, но это редко, может быть, герой, образ которого приукрашен до такой степени, что не имеет ничего общего с реальным человеком, но чаще — это пресловутый принц на белом коне (или 600-м Мерседесе), который родился в мечтах, да так там и живет, никогда не превращаясь в реальность. Все это отчетливо проигралось и у Цветаевой. Разве Пушкин, Наполеон и его сын, лорд Байрон — мужчины? Нет, это нечто другое. И самая высокая похвала, которой может быть удостоен мужчина — отождествление с женщиной: «Но Макс [Волошин] тоже женщина и мой настоящий <...> друг!»37

«Правильно» воспитанная девушка, встретившись с любым мужчиной, первое что видит — врага, который может сделать ей такое... От этого страха неосознанного она и бежит... Бежит и встречает ее.

«Здесь нет врага»38. «Потому что она такая же, как и я! Нет, она даже лучше, чем я», — думает девушка, а себя она знает, прекрасно, как она думает. Знает все свои хорошие черты, но особенно — недостатки, тайны, мешающие жить, помнит все свои некрасивые поступки, которые она до сих пор не может даже для себя объяснить. А у подруги нет этих недостатков — она идеал! «Она такая же, как я, но гораздо-гораздо-гораздо лучше меня. Ведь если взять все лучшее, что есть во мне, а недостатки отбросить, и из этого мысленно создать девушку, то, воплотившись в реальности, она, соединившись со мной, составит совершенное создание, равное Богу...» — продолжаются девичьи мечтания.

И с другой стороны идет подобный процесс... И вот они нашли одна другую... И «роскошь человеческого общения», когда тебе не надо прятаться, не надо придумывать про себя что-то, чтобы понравиться — все принимается, как есть, и нечего скрывать... И все интересы общие, и все вопросы схожи... И даже жизненные ситуации аналогичны. Посмотреть на себя со стороны порой бывает больно, но не здесь. Подруга может все — я тоже могу все. И общение дает рост и в нравственном, и духовном плане, когда меняется отношение к себе, когда на целый шаг ближе к совершенству... Итак, у нашей девочки и ее подруги, если уже не любовь, то огромная влюбленность. И встретились они, главным образом, чтобы любить, любить возвышенно, душевно, духовно... Но есть еще и секс как вторая сторона медали....

Они остались наедине, они хотят любить, они любят всем своим существом, не скрывая ничего, не стыдясь ничего, они позволяют себе быть сами собой... Здесь тоже не надо прятаться, не надо притворяться, здесь не нужны маски и не надобны оценки ни себя, ни подруги...

Разве можно получить удовольствие с врагом? Конечно же, нет... Сколько забот, сколько вопросов: «А вдруг у меня маленькая (большая) грудь, а вдруг у меня лишняя пара килограммов на заднице, а вдруг у меня фигура не такая...» Но даже это — неглавное, недовольство собственной внешностью будет обязательно, но есть страхи еще хуже... Страх перед близостью (особенно перед первой), потом страх последствий неудачного опыта той же первой близости: «А если он подумает, что я слишком развратная или холодная, или умелая (неумелая), а вдруг я не так себя поведу?..» Число страхов равно числу людей, помноженному на миллион. Страхи обуревают всеми: и мужчинами, и женщинами. И если признать, что самая эрогенная зона в голове, то соответственно, удовольствия не получается довольно долго.

Совсем другое дело с подругой. «Так как она лучше, то ей позволено все. Мало того, даже мне позволено все, лишь бы доставить подруге наслаждение...» — вот формула, позволяющая преодолеть страх близости. Но потом, когда в сексе испробовано все, а это происходит очень быстро, сразу же наступает кризис: а дальше что? Ведь кроме секса были еще и разговоры, но все переговорено уже... Дальше-то? Есть ли путь?

Три кризиса взаимоотношений. Чтобы понять, что происходит между двумя девушками, вернемся к разнополым отношениям.

Первый кризис. Он неожиданно наступает в тот момент, когда и мужчина и женщина так же нашли друг друга, много говорили, и в постели вышло нечто... необыкновенное... Допустим, у этой пары что-то получилось, и разговоры им не мешают и секс прошел «на ура». Но проходит день-два, и... поругались из-за какого-то пустяка. Выходит, слишком близко они подпустили друг друга. Дистанция сократилась до такой степени, что уже угрожает личной безопасности... «—А вдруг он (она) выведает все мои тайны и использует против меня? Узнает мои слабые стороны и будет помыкать мною, усядется на шею и т.д.» — вопросы и страхи всплывают неожиданно и омрачают радости встреч. И, кроме того, вдруг стало заметно, что избранник (избранница) все же отличается от того идеала, каким он был совсем недавно. В розовых очках поубавилось розового цвета. Из-за этого несоответствия придуманного образа и живого человека и возникают первые размолвки.

А глубинная причина этих размолвок кроется именно во враждебности полов. И сохранение дистанции между партнерами — необходимая мера самозащиты. Кто же врагу доверит секреты? А еще народная мудрость подструнивает: худший враг — бывший друг. В мыслях — полная неразбериха: «Было же так хорошо, казалось, что это Он и есть, моя половина, мой избранник... но последнее, что он выкинул... Это же ни в какие рамки не лезет... И мой любимый не может так со мной поступать... Иначе. А если это его подлинное лицо? А то, что было раньше? Он просто прикидывался, пытался завоевать доверие... Но было же очень хорошо...»

Обычно, после таких размолвок люди либо женятся — переводят свои отношения в уже известные обоим рамки (правда, представление о браке у каждого свое, и это в дальнейшем послужит или поводом для развода, или источником заболеваний у супругов и их детей); либо разбегаются навсегда. Но есть и другой, самый правильный выход — и такой случай даже описан в литературе — попытаться этот кризис преодолеть. В романе Ричарда Баха «Мост через вечность» (главы 31-32) после 9-тичасового телефонного звонка герои решают попробовать еще раз, дают себе право любить, лишаясь каких-то пресловутых принципов, в виде свободы отношений или возможности завести подружку на целый вечер39.

И если с обеих сторон все же будет желание продолжить отношения, то придется много-много говорить... И чаще всего оказывается, что та последняя ссора была уже давным-давно запрограммирована, так как одна половина, находясь в розовых очках, чего-то сначала не заметила, а что-то стерпела, а вторая просто хотела сделать приятное, но ошиблась — и получилось полное непонимание, чуть ли не до разрыва отношений, потому что с обеих сторон пошли неадекватные реакции, что еще больше усугубило конфликт...

После завершения разборок происходит обычно следующее: девушка принимает своего мужчину таким, каков он есть. Если их отношения зафиксируются на этой стадии, то свое представление о нем ей придется менять с каждым его новым, не вписывающимся в ее схему поступком. Это, без сомнения, требует работы над собой, над своей душой, в результате которой она уже начинает себя любить (чуть-чуть). И гордыни несколько убавляется: она же позволила мужчине быть таким, каков он есть, поступать так, как он хочет (естественно, в пределах определенных рамок) — и ей от этого уже не противно... И тут понятие: любой мужчина — враг — исчезает. Понятие «враг» распространяется теперь равнозначно на представителей любого пола: как на мужчин, так и на женщин — происходит понимание того, что все зависит от конкретных индивидуальных особенностей человека. Но до признания неверным деления человечества по половому признаку еще далеко.

Второй кризис. Но так как мир все еще поделен на части, то... идиллия продолжается недолго... И снова начинается полоса непонимания, размолвок, скандалов ... Что происходит? Кто начинает мешать? Враги — те же самые враги. Он — себе, она — себе!!! Теперь оказывается, что именно представление о себе мешает жить: «Я должна быть такой, какой бы хотела себя видеть, а не такой, какая есть на самом деле... И получается, что виновата во всем я сама. Я позволила своему избраннику быть таким, какой он есть, и в его лице — всем мужчинам тоже... Но я сама должна столько переделать в себе, я должна одно, другое, третье и ни в коем случае не должна пятого, десятого, сорок пятого... А если я, лучшая из женщин, столь несовершенна, то остальные — еще хуже». Мир переворачивается, и женщины становятся врагами для девушки, ведь почти в каждой из них она видит то, что ей не нравится в себе, что мешает ей жить... Поэтому все они и есть — враги... Ненавистью наполняется душа, и мужчина, даже любимый, уже не радует... И он какой-то потерянный ходит... И что-то они упустили в суете... На главную роль уже претендует злодейка-привычка... И искрометный мюзикл превращается в пресный и непривлекательный сериал... Застой.

Если нет движения вперед — есть движение назад. Да, все было классно... Но закончилось... Все было хорошо, но приелось... Дальше пути нет... «Мавр сделал свое дело — Мавр может уходить». Снова разрыв. Навсегда... И снова встреча, сначала случайная, потом уже спланированная... Убежала... а куда? Где ты еще найдешь такое же счастье, которое у тебя было? Хочется вернуть тот мир двоих, который теперь уже кажется раем! Но как? Надо работать, изживать свои грехи... То, что мешает жить: ту же гордыню, тот же страх, ложь, и отсутствие смысла (цели) жизни. Надо хотя бы найти свою веру... Не важно во что, не важно, какой смысл... Лишь бы было...

Вышеизложенные рассуждения (может быть, несколько громоздкие), позволяют выйти на самую важную личностную проблему, которую практически еще никто не решил (по крайней мере, я не встречал) — враждебность к своему полу, то есть к себе: девушке — к себе как к женщине, мужчине — к себе как к мужчине. Эта проблема в психологии называется комплексом неполноценности.

Все вышесказанное необходимо для того чтобы понять, с чем сталкиваются однополые влюбленные почти сразу же после встречи... Да, перескочить первый кризис им очень просто — нет враждебности к партнеру и почти нет враждебности к себе... И на энергии любви происходит такое сближение, что уже сама человеческая природа начинает ему противодействовать и тормозить дальнейшее движение вперед.

Поэтому очень быстро возникают разрушительные тенденции, появляется разделение ролей: Старшая — Младшая, муж — жена, ведущий — ведомый... Какая разница, как назвать! Главное, это уже шаг назад... Причем, громадный. Более слабой, той, которая раньше ломается, достается несвойственная ей «мужская» роль. (В разнополых — более слабому достается обычно роль главы семьи. Но только роль!) Соответственно, более сильная в моральном плане личность, вследствие своего не преодоленного эгоизма и лени, становится подчиненной, то есть, берет себе роль, более соответствующую ее существу — всегда есть рядом тот, на кого спихнуть ответственность. Таким образом, возникающее разделение ролей отбрасывает однополых влюбленных к первому кризису, то есть, враждебности к противоположному полу, и как следствие — к разрыву отношений.

Здесь разрыв происходит всегда еще более болезненно, чем в разнополых отношениях. Потому что были более близки...

Третий кризис. Это уже чистая теория. Человек, преодолевший враждебность к миру, противоположному полу, своему полу, наконец, полюбив себя, вдруг попадает в ловушку общечеловеческих заблуждений, то есть в определенные рамки, присущие каждому отдельному человеку, живущему в наше время, в нашем мире.

Основная проблема третьего кризиса — проблема абсолютного одиночества. Человек, воспринимая себя, как Вселенную — единственную и неповторимую, кроме которой ничего больше не существует, вдруг обнаруживает, что он абсолютно одинок и ни кому ни в чем не может помочь — некому. Невозможно дать другому ни счастья, ни помощи, ни даже облегчения... Ведь тот другой — тоже Вселенная, беспредельность, бесконечность... С другой стороны, человек, как индивидуальность, ощущает себя маленькой песчинкой в пустыне Сахара, величиной очень близко приближенной к нулю (но не равной нулю) — он не может ничего принять от другого человека. Ведь тот другой — такая же песчинка. Эта двойственность помогает понять и оценить и себя, и партнера, наталкивает на мысль о необходимости созидания. И взаимоотношения двух индивидуумов начинают сводиться не только к обоюдному желанию двоих быть вместе, но творить, созидать и преображать мир.

Это можно назвать также проблемой Христа. Человек, умеющий все, понимающий все, не может никого убедить, научить, помочь... (Можно излечить человека на время от конкретной болезни, но не вернется ли она к нему, ели в голове у него ничего не поменялось?) Ведь даже те двенадцать Его учеников так и не поверили Христу до самого Его воскресения, потому что Его учение не укладывалось в их головы. Преодоление данного кризиса — преображение обыкновенного человека в человека, равного Христу. Преодоление сущности человека, которая, как черная дыра впитывает и хапает в себя все, превращая в ничто — в ноль до тех пор, пока не наступит перебор, за которым и следует самоуничтожение — смерть... А надлежало бы, перерождение, взрыв сверхновой, превращение в звезду, галактику, скопление галактик...

Но, это проблема будущего — проблема эпохи Водолея, которая все более вступает в свои права, и именно здесь — в России. Уже назрела потребность в новом устройстве общества, которое будет основано на идеологии свободного человека, а не человека из стада, человека-раба. И если поколение российских детей восьмидесятых-девяностых годов ХХ века не сможет придумать данную систему общества, то все человечество, данная цивилизация, погибнет, как погибли предыдущие пять.

Кстати, кризису Христа и посвящается данная работа.

Я считаю, что к этому кризису подошли в своих отношениях Марина Цветаева с Соней Парнок, но преодолеть его, решить проблему глобального одиночества им оказалось не под силу.

Однако вернемся к «Письму к Амазонке»: «...и хочет ребенка»40.

С первого взгляда может показаться, что все письмо написано с такой неимоверной любовью к детям, что, Боже мой!.. Но давайте разберемся по порядку:

Цветаева обвиняет Барни, что та с коварным умыслом умалчивает о такой немаловажной детали человеческих отношений, как Ребенок. «Вы то и дело прибегаете к ней, замещаете ею умалчиваемое Вами о ее сущности, рассеиваете ее там и сям и снова там, только бы не осуществить ее в том вопле, о котором Вы умалчиваете.

Этот вопль — разве Вам никогда не приходилось его хотя бы слышать? — О, если бы я могла иметь от тебя ребенка!»41 Этого «великого женского хлеба насущного»42.

Интересно, от кого Марина могла слышать этот вопль: от Сонечки Голлидей, от Сони Парнок (которые обе не могли иметь детей по медицинским показаниям) или еще от кого-то еще? А может, это ее вопль? Это теплее...

«Единственное, что живет после любви — это Ребенок»43,— пишет она в «Письме». И восемь лет до этого (в 1924 году), в письме А.В. Бахраху, она так переживает, что не смогла родить сына от Родзевича...

«От него бы я хотела сына. (Никогда этого не будет!) Расстались НАВЕК,—не как в книжках! — потому что: дальше некуда! Есть: комната (любая!) и в ней: он и я, вместе, не на час, а на жизнь. И—сын.
Этого сына я (боясь!) желала страстно, и, если Бог мне его не послал, то, очевидно, потому что лучше знает. Я желала этого до последнего часа. И ни одного ребенка с этого часа не вижу без дикой растравы»44.

И еще несколько высказываний М. Цветаевой на эту тему: «Ребенок начинается в нас задолго до своего начала. Есть беременности, которые измеряются годами надежд и вечностями безнадежности»45.

«Ибо Ребенок есть врожденная данность, он в нас еще до любви, до возлюбленного. Это его желание быть раскрывает наши объятия. Девушка — я говорю о северных жителях — всегда еще юна для любви, но никогда —для ребенка. В тринадцать—она уже сновидит его.
Врожденная данность, долженствующая быть данной нам»46.

с сайта Мир МЦ